Генеральный директор НАК "Казатомпром" Галымжан Пирматов рассказал в своем интервью UxC о том, как компания работает в условиях кризиса, связанного с пандемией COVID-19.

Anna Bryndza, старший вице-президент UxC по политике:

На волне пандемии Казатомпром объявил о сокращении добычи урана в 2020 году. Не могли бы вы рассказать о проблемах, с которыми сталкивается компания при производстве урана в разгар пандемии, и о том, как вы справляетесь с ними ?

Галымжан Пирматов: Вспышка коронавируса - это, прежде всего, глобальная чрезвычайная ситуация, затрагивающая миллионы людей. Важно подчеркнуть, что наша немедленная реакция на пандемию COVID-19 заключалась в осуществлении мер по обеспечению безопасности наших людей, обеспечению защиты окружающей среды и надлежащего управления нашими активами.

Однако по мере увеличения числа зараженных COVID-19 в регионах, в которых мы работаем, мы признали , что возникает необходимость в сокращении численности персонала на шахтах до абсолютного минимума. Следствием кадровых сокращений является то, что некоторые виды деятельности на шахты пришлось остановить, в том числе и нашу текущую разработку скважин. Мы продолжаем добычу на действующих месторождениях, но на новых месторождениях добыча будет отложена. Это приведет к сокращению добычи на 2020 год, как мы и говорили.

Anna Bryndza:  Казатомпром объявил, что в 2020 году снизит объем добычи урана на 4000 т. Будут ли сокращения производства пропорциональны всем рудникам Казахстана или некоторые пострадают больше?

Галымжан Пирматов: Учитывая различную геологию в каждой точке и изменчивость планов рудников, сокращение объемов производства будет влиять на работу каждого рудника по-разному. Некоторые шахты потеряют больше добычи, чем другие.

Anna Bryndza: Несколько казахстанских урановых рудников в настоящее время работают ниже уровня соглашения о недропользовании. Поэтому, если пандемия продолжит сдерживать производство, предполагаете ли вы необходимость внесения изменений в существующее соглашения по недропользованию?

Галымжан Пирматов: Эта форс-мажорная ситуация отражает исключительные обстоятельства, в которых мы оказались. Как правило, невыполнение объемов контрактов на недропользование (за пределами допустимого диапазона +/-20%) приводит к потенциальному пересмотру со стороны государственных органов. Однако, учитывая сложившуюся ситуацию, мы продолжаем работать с соответствующими органами и не ожидаем, что контракты на недропользование будут затронуты.

Anna Bryndza: Ключевой вопрос среди ваших клиентов - повлияет ли снижение добычи урана на способность Казатомпрома выполнять свои контрактные обязательства. Как планирует компания выполнить контрактные обязательства на фоне прогнозируемого снижения производства?

Галымжан Пирматов: Казатомпром уведомил своих клиентов о том, что он не будет выдавать никаких уведомлений о форс-мажорных обстоятельствах в отношении своих обязательств по продаже. В начале года мы указывали, что компания не будет продавать материалы на спотовом рынке, поскольку ее объем обязательств, как ожидается, превысит соответствующие производственные показатели на 2020 год. В настоящее время этот дефицит стал еще больше, учитывая ожидаемое снижение годового объема производимой продукции. Компания нацелена на уровень запасов в 6-7 месяцев соответствующего производства, и поэтому у нас есть достаточные запасы, чтобы покрыть потери в краткосрочной перспективе.

Если компании необходимо приобрести материал на рынке для обеспечения выполнения всех соглашений о поставках, она имеет очень хорошие возможности для этого, как технически за счет использования своей торговой дочерней компании THK, так и финансово, будучи хорошо капитализированной с низким уровнем долга и неиспользованными кредитными линиями.

Anna Bryndza: Каковы ваши основные опасения относительно транспортировки урана за границу на фоне пандемии? Считаете ли вы перебои в логистике и транспортировке серьезным риском в это время?

Галымжан Пирматов: Преимущество урана в том, что глобальное годовое потребление укладывается в один средний угольный корабль. При таких небольших объемах отгрузки в мире, логистические ограничения вызывают гораздо меньше беспокойства, чем другие источники энергии, такие как ископаемое топливо.

Anna Bryndza: Как только Казатомпром снимет операционные ограничения из-за COVID-19, как скоро компания сможет вернуться к ранее запланированному уровню добычи? Ожидаете ли вы, что ограниченное освоение скважин в 2020 году также может повлиять на добычу казахстанского урана в 2021 году?

Галымжан Пирматов: Наш основной фокус - это сохранение людей в безопасности. За нашу 22-летнюю историю мы никогда не переживали изменений такого рода и такого масштаба в нашей деятельности. Хотя мы делаем все возможное, чтобы обеспечить надлежащий уход и техническое обслуживание наших скважин, воздействие будет как краткосрочное, так и долгосрочное. Это будет зависеть от множества переменных, в том числе и от того, как долго эти ограничительные условия будут длиться. Наращивание шахт будет хорошо спланированным процессом в течение нескольких месяцев. Как только мы сможем ослабить ограничительные меры, персонал вернется и возобновит работу. Чтобы вернуться к ежемесячным объемам производства потребуется время.

Anna Bryndza: Будет ли пандемия оказывать влияние на геологоразведочные работы Казатомпрома на разрабатываемых месторождениях, таких как Буденовское 6 и 7, Тогускен, Восточный Жалпак и Аккум?

Галымжан Пирматов: Все разведочные и буровые работы были прекращены. В результате, скорее всего, будут допущены отклонения от планов разведки.