На вопросы LS (публикация по ссылке) отвечает исполнительный директор Казахстанской Ассоциации миноритарных акционеров (QAMS) Данияр Темирбаев.      

Ниже приведены комментарии в полном объеме.

- В каких развитых и развивающихся странах в законах используется модель защиты прав миноритариев? С какого периода они действуют? Насколько они эффективны?

- Для начала определимся, кто такой миноритарный акционер. В Казахстане в законе «Об акционерных обществах» есть четкое определение: миноритарием признается собственник менее 10% простых акций. В российском аналогичном законе такого понятия нет. На практике это означает, что, если, к примеру, у АО два акционера, одному из которых принадлежит 51% простых акций, другому - 49%, то собственник меньшего количества голосов является миноритарием.

Отсутствие определения «миноритарный акционер» не означает, что в РФ у миноритариев нет никаких прав. Закон об АО наделяет всех акционеров независимо от доли голосов минимальным набором прав, в том числе участвовать в собрании акционеров.

Кроме того, в соответствии с российским законом, при владении 1% и более акций акционер (или группа акционеров, если объединятся) вправе оспорить в суде крупную сделку или сделку с заинтересованностью, а также требовать через суд возмещения убытков с членов совета директоров (в Казахстане – 5%).

2% и более акций в России (в Казахстане – 5%) дают право вносить вопросы в повестку дня собрания акционеров.

В странах, где можно говорить о хоть каком-то развитии фондового рынка, права миноритарных акционеров защищены законами. Кому и зачем это нужно? Это нужно государствам для привлечения инвестиций в экономику. Ведь нормы, защищающие миноритариев, являются важным сигналом для инвесторов.

Например, в США миноритарная собственность широко распространена. Как правило, крупнейшие инвестиционные структуры там обладают миноритарными долями в компаниях с тем, чтобы разделить риски. Уже не говорю про миллионы мелких индивидуальных инвесторов. Поэтому американский законодатель не задает вопрос: нужно ли защищать миноритариев? – весь рынок там «миноритарный».

В Казахстане же вопрос защиты прав миноритариев стоит как никогда остро в силу планов государства о выводе акций национальных компаний на фондовый рынок.                                               

- Какой опыт других странах в этом вопросе можно было перенести в юрисдикцию Казахстана? Почему?

- Не думаю, что опыт какой-то одной страны будет правильным скопировать. И это принесет пользу. Но хочу отметить с долей сожаления, что акционерное право даже соседней России – это то, к чему нам нужно стремиться.  

- Какие изменения еще необходимо внести в законодательство РК по защите прав миноритариев? Почему именно они?

- Самой большой проблемой, бревном в глазу, являются не законы, а их применение. Тернистый путь миноритарного акционера начинается с корпоративной культуры, где вообще не принято учитывать его интересы. Речь прежде всего идет о компаниях с госучастием.

Защита прав миноритариев в судах – это второй уровень «юридического квеста на выживание» для небольших акционеров. Поэтому остается надеяться, что государство обеспечит миноритарным инвесторам реальную возможность разрешения корпоративных, налоговых и коммерческих споров в суде МФЦА. Если, конечно, приоритетом является создание благоприятного инвестиционного климата.

Что касается уровня законов, то назрели изменения в части института независимых директоров, который в нашей стране является номинальным – «галочным». Как правило, независимые директоры назначаются мажоритарным акционером. Механизм их подбора в квазигосударственных компаниях непрозрачен. Отсюда вопросы, в чьих интересах работают независимые директоры.

С учетом российского законодательства (об этом выше говорил), полагаю, есть необходимость снизить порог (%) владения акциями, который наделяет акционера теми или иными правами. Например, оспаривать в суде крупную сделку или сделку с заинтересованностью.

Из правовой системы США будет полезным заимствовать процедуру tender offer, когда выкуп акций происходит на открытых и равных условиях как у крупных, так и миноритариев.

В Казахстане практика такова (и текущее законодательство позволяет это делать), что лицо или группа лиц, желающая прибрести более 30% акций той или иной компании, ведет переговоры о цене только с мажоритарным акционером. И случаются казусы, когда (после заключения сделки) предлагаемая миноритариям цена выкупа акций гораздо ниже, чем цена сделки с мажоритарием. Этого не было бы в случае внедрения процедуры tender offer.